Сорокин Сергей Сергеевич / Научная деятельность
Материал из Археология Алтая.
Среди памятников, изученных С.С. Сорокиным на Алтае, наибольшее значение имеет могильник Курту-II. Исследователь сравнил погребения из этого некрополя с материалами большереченского и майэмирского этапов и отметил различия между ними. Ученый пришел к выводу, что погребение человека в скорченном положении и с конем из могильника Курту-II относится ко времени более раннему, чем начало майэмирского этапа – к IX–VIII вв. до н.э. Таким образом, С.С. Сорокин (1966, с. 45–47) впервые удревнил дату памятников раннескифского времени до IX в. до н.э.
Касаясь вопросов социального устройства пазырыкского общества, С.С. Сорокин давал ему вполне традиционную и конъюктурную характеристику для 50–70-х гг. XX в. – военная демократия. При этом исследователь указывал на то, что уровень социальной дифференциации кочевников отражен в монументальности погребальных памятников, в составе инвентаря, особенностях поминальных сооружений и т.д. (Сорокин С.С., 1978, с. 172–173; 1981, с. 37). Ученый полагал, что в раннекочевых социумах не существовало государственных образований и наследственной формы власти. Поэтому у номадов был очень высоким авторитет личных, главным образом «богатырских» качеств, которые зафиксированы как китайскими источниками, так и в вещественных памятниках. С.С. Сорокин (1978, с.182) обратил внимание также на то, что к середине I тыс. до н.э. высшая военная прослойка у пазырыкцев отчетливо обособилась от рядового воинства, что нашло отражение в разных знаках отличия. Отдельные работы Сергей Сергеевич посвятил реконструкции некоторых аспектов мировоззрения скотоводов Горного Алтая скифского времени. В свое время F. Hancar (1952) указал на ряд черт шаманизма в религиозной системе «пазырыкцев», с чем был не согласен С.И. Руденко (1960, с. 322–323). Однако в конце 60-х – 70-е гг. XX в. эта проблема вновь была поставлена С.С. Сорокиным. Он отметил, что шаманизм – это обширный комплекс анимистических идей и мифологических представлений о структуре мира, который сформировался в лесостепной и таежной зоне Азии в более раннее, чем скифское время (Сорокин С.С., 1969а, с. 231–232; 1978, с. 184–185). О наличии шаманизма в культуре кочевников Горного Алтая, по его мнению, свидетельствовали отдельные показатели, часть из которых была определена в качестве шаманских атрибутов уже F. Hancar: музыкальный инструмент, татуировка на теле погребенного, вещи для приведения себя в состояние экстаза (бронзовые жаровни, зерна конопли и др.), ряд фигурок, изображающих фантастических животных и некоторые другие предметы. Ученый также особо указал на связь между «скифским» шаманизмом и той его формой, которая хорошо известна по этнографическим материалам. Однако он подчеркнул, что, учитывая разницу в общественно-экономических укладах, не стоит полностью отождествлять шаманизм древних кочевников и алтайцев XIX в. В целом С.С. Сорокин сделал вывод, что шаманизм, зародившийся еще в эпоху энеолита как всеобъемлющая система осмысления структуры мира и ориентации в нем человека, являлся «основой доклассовой идеологии общества ранних кочевников Азии» (Сорокин С.С., 1978, с. 184–185). В данном случае следует особо отметить, что в советской исторической науке до середины 1980-х гг. в методологическом отношении понятия «мировоззрение» и «идеология» рассматривались как синонимы, что прослеживается в работах С.С. Сорокина, а также других археологов и историков.
С методической точки зрения исследователь использовал главным образом метод сравнительного сопоставления и интерпретации археологических и этнографических материалов. Такой подход был широко распространен в отечественной науке на протяжении нескольких десятилетий вплоть до настоящего времени (Дашковский П.К., 1999, 2001б).
Кроме элементов шаманизма С.С. Сорокин выявил в религии скотоводов Алтая также черты анимистических и тотемистических представлений (Сорокин С.С., 1969б, с. 232). Важно обратить внимание и на другую идею ученого. Он, вслед за М.П. Грязновым полагал, что в скифское время происходило формирование «нового мировоззрения». Это связано с тем, что шел процесс самоидентификации человека: выделения себя как субъекта из окружающего мира. В этой связи исследователь отмечал, что разнообразие и индивидуальность в различных видах деятельности являлись следствием свободы индивидуального мышления (Сорокин С.С., 1969б, с. 232; 1978, с. 189). Правда, археолог особо подчеркивал, что «новое мировоззрение» скифской эпохи коснулось преимущественно только военных вождей и дружины, в то время как среди рядовых кочевников продолжали сохраняться традиционные мифологические представления (Сорокин С.С., 1969а, с. 232).
В целом, можно заключить, что в работах С.С. Сорокина, впервые после С.И. Руденко, М.П. Грязнова, С.В. Киселева было продолжено изучение скифской эпохи Горного Алтая по основным направлениям, обозначенным предшествующими исследователями.